Утро.

Это были томаты, точно, это их запах разбудил меня в то утро, брезгливое и писклявое. Я болела уже третий день, легкое головокружение и температура выше средней, так говорил врач. Если отбросить то, что в меня ежечасно вливали микстуры – жирные, вонючие, то можно понять, что запахи меня тревожили ежесекундно, ежечасно и казалось, они меня сжирали. Именно поэтому я проснулась в 5 утра и не желала вылезать из-под одеяла.
Жесси уже стряпала. Дымоход из подвала проходил как раз рядом с моей комнатой, а некогда строившие этот замок лица не удосужились замазать поплотнее щели меж кладью. Это был запах жареных томатов, к нему добавлялся запах несвежего подсолнечного масла и запах гари, с нечищеной сковородки. Плевать ей, что воняет, эта горбатая стряпка даже не думала, что я все это чую.
В комнате никого не было, явно никто не думал, что проснусь я так рано. Их же счастье. Холодное одеяло покрывало меня влажностью моего же пота, сразу понятно - в ночь была температура. Холодно и ужасно воняет со стены. Во дворе уже суетились, запрягая старую карету отца, выдрабленную и начищенную до блеска; Грих и Притон носились с сундуками и тряпками, обкатывая друг друга грязью, каждый раз, когда кто-то из них прыгал на подмостки и колесо туго опускалось в лужу. Собирали её для меня. Но почему так рано?
Думать не хотелось, смрад поднимался и поднимался, и, казалось в моей комнате уже стоял этот запах- колом, столбняком, въедаясь в каждую частичку мебели, ткани, в частички моей кожи наконец! Я залезла поглубже, чтоб отлучиться на мгновенье от этого запаха под одеяло, но и там меня уже ждали. Я обречена...Ну что ж, придется встать, позвать Алиму и накричать на всех слуг этого бездарного замка. Хотя он не безнадежен, дырки в стенах - это еще полбеды.
Кожа оказалась соленой, запах уже жил в моём носу и различить, чем же пахнет моя белоснежная ручка, я не смогла. Откинув ворох одеяла, пришлось сесть. В темноте это было не приятно, ощущать только тело, липкое и заразное, и запах, запах, запах. Он меня съедал.
Встать я так и не смогла, голова кружилась и свет, пробивающийся сквозь портьеры, мерк. Попытки встать я прекратила, брякнувшись снова в жижу одеял и подушек. Боги, как же воняло...

Когда отец захлопал меня по щекам, я поняла, что спать я больше не буду, и закричала. Это был визг, визг раненной собаки, которую только что пырнули в челюсть. Плевать, да, это был отец, но какого черта он хлыстал меня со всей дури. Понимать я не хотела, заметила, что сижу я уже в платье, и уже не в комнате. Запах гас, оставляя мой нос в покое. Вокруг сиял снег, тот, что еще не успел растаять и тот, что выпал только час назад. Запах грязи перебивал все, все это настроение сна.
-Какого черта, Отец! -Новый мой визг и я стала отбрыкиваться, но...Голова, чертова температура и жар. Я осела...Несколько спокойных слов на дорожку. Я смеялась, пережевывая новый порыв воздуха. Через минуту смех растаял.
-Если ты любишь меня и, если ты помнишь о Ней, ты уедешь. Сейчас же! -Отец кричал, а мне становилось страшно, хрустящая юбка, тугой корсет и запах, к чертям его, он преследовал меня. Глупышка, а я то думала, с чего вдруг карета...с чего так рано...Тишина. Дверца хлопнула, а Отец пропал...Его больше не было и теперь не будет, его сожрал огонь.
Горбатая стряпуха, попадись мне только на глаза эта тварь. Я раскрошу её своими зубами!